Прятать или упрощать?

В науке давно идет спор о том, нужно ли излагать сложные вещи доступным и простым языком. Естественно, они при этом искажаются, и в результате неизвестно, что на самом деле поняла аудитория, которая прочитала «Квантовую теорию за десять минут».

В давние времена всё было просто – никаких упрощений, знание для избранных. Ярчайшим носителем такого мировоззрения был древнегреческий философ Гераклит, прозванный Темным за непонятность своих изречений и сложность своих текстов. Гераклит принципиально не считал нужным облегчать читателю понимание своих идей. С превращением демократических вкусов в мейнстрим проблема повернулась к нам другой стороной. Если философию Гегеля невозможно изложить в одной фразе, понятной первокурснику или зрителю ютуб-канала, то она не стоит того, чтоб на нее тратили время.

Герман Гессе, живший в период торжества демократии, отшатывался от такой профанации и перегибал палку уже в другую сторону, провозглашая самоограничение не только научных, но и религиозных истин. Так, в книге «Курортник» он пишет:

«Быть может, несчастье нашего времени в том и состоит, что эта высшая мудрость предлагается на всех углах, что всякая признанная государством церковь наряду с верой во власть предержащую, в денежный мешок и национальную исключительность проповедует веру в чудо Христово и что Евангелие, кладезь ценнейшей и опаснейшей мудрости, можно купить в любой лавке, а миссионеры раздают его совсем задаром. Выть может, такие неслыханные, дерзостные, даже ужасающие истины и прозрения, какие содержатся во многих речах Иисуса, следовало бы тщательно скрывать и хранить за семью замками. Быть может, было бы хорошо и правильно, чтобы человек, дабы узнать хотя бы одно из этих могучих слов, вынужден был тратить долгие годы и рисковать жизнью, подобно тому, как делает это в жизни ради других высших ценностей. Если это так (а временами мне кажется, что это именно так), тогда последний кропатель развлекательных романов поступает правильнее и лучше, чем тот, кто тщится выразить вечное».

Мы живем в такое время, когда совершенно очевидно, что если хранить речи Иисуса за семью замками, культурная катастрофа будет гораздо масштабней. Если человек будет узнавать, что нужно любить ближнего своего только после того, как отслужил в ВСУ, надежды на нормализацию обстановки не будет никакой. Информационный вакуум заполняется такой системой ценностей, которая позволяет унижать, издеваться, пытать пленных, расстреливать безоружных. В этой системе ценностей на первом месте Я, которому всё позволено. Жизнь и слово должны работать вместе и постоянно, чтобы такого не было.