Петербургский текст: спасение в мире, что лежит во зле

Давно у меня возник вопрос, почему петербургский текст существует, а текст других городов, например, Москвы, – нет. Пытаюсь найти ответ у Владимира Топорова, главного исследователя петербургского текста, разбираюсь в методологии.

Для начала перечисляются писатели, начиная с Пушкина, которые писали о Петербурге. Начало петербургского текста – это «Медный всадник» и «Пиковая дама» Пушкина, наивысшее оформление традиции происходит в «Преступлении и наказании» и других романах Достоевского, а Серебряный век дописывает историю. Заявляется, что произведения разных авторов о Москве московского текста не образуют, то есть наличие такого текста не определяется единством предмета.

Единство петербургского текста определяется единством идеи. Петербургский текст – это разные стороны, подходы и выражения одной мысли: как спастись заброшенному в мир человеку в ситуации, когда зло торжествует? О Москве такой общей идеи нет или в литературе она однозначно не выражена, потому нет и московского текста.

Интересно, по наблюдениям того же Топорова, что писатели-петербуржцы включаются в написание петербургского текста только в ХХ веке. Основные топосы в его формировании созданы писателями, родившимися не в Петербурге. То есть петербургский текст – это не рассказ петербуржцев о своем городе, это рассказ России о своей новой столице.