Северное порубежье
Владимир Топоров в книге о Петербургском тексте пишет, что в самосознании русских Питер – это город на краю земли, стоящий в чуждом пространстве, созданный из ничего и обреченный на уничтожение. Петербург изначально существует под тенью своего будущего конца, когда он погрузится в воду, из которой возник. Почти ежегодные наводнения служат знаком и напоминанием того, чем всё закончится. Топоров замечает, что хотя Москва горела так же часто, как Питер затапливало водой, пожар и огненная смерть не стали для москвичей фактом самосознания и не вошли в мифологию, а в Питере затопления вошли.
Принципиальная временность бытия, невозможность ни на что опереться, обреченность на уничтожение, постоянная борьба с природой, существование один на один с вечностью перед лицом постоянной угрозы – это признаки жизни на пограничье, той самой, которая снова обнажилась в донбасской рутине, когда в 2014 году сюда пришла война.
Юридически Петербург изначально был столицей, метафизически – фронтиром.
