В 2023-2024 учебном году во всех вузах России введен новый предмет «Основы российской государственности», призванный формировать российское мировоззрение. Одним из важных компонентов российского мировоззрения, согласно рабочей программе и существующим учебникам, является русский космизм – учение Николая Федорова. Актуальность философского анализа русского космизма обусловлена его включением в систему высшего образования. Рассмотрим основные идеи русского космизма и проанализируем его место в российском мировоззрении.

Философ Николай Федоров (1829-1903) не оставил систематических работ, но его идеи, известные как философия общего дела или русский космизм, оказали влияние на развитие русской философии имперского периода. В ХХ веке русский космизм Федорова был воспринят в художественной форме в СССР, а философским и социально-теоретическим осмыслением его идей занималась русская эмиграция. Постсоветский период характеризуется новым интересом к наследию Федорова, публикуются его сочинения, биографические материалы, происходит научное осмысление его идей.

Теоретический итог более чем столетнему осмыслению философского наследия Николая Федорова подводит двухтомная антология «Н. Ф. Федоров: pro et contra», изданная РХГА в 2004 и 2008 гг., издание приурочено к 100-летию выхода в свет I тома «Философия общего дела». Этот двухтомник содержит наиболее полное на русском языке собрание материалов и к биографии Н. Федорова, и к истории его идей, а также дает богатый материал по рецепции его наследия в русской философии вплоть до начала ХХI века. Завершается двухтомник статьями современных философов В. Меденицы, Е.М. Титаренко, Л.Л. Регельсона, С.Г. Семеновой, В.В. Варавы, М.М. Панфилова, А.Г. Гачевой, которые продолжают заниматься философским осмыслением федоровского наследия.
Философско-теологическую проблематику Федорова изучает С.Е. Сизов в статье «Философия Николая Федорова в контексте православной сотериологии». Как показывает ученый в своем исследовании, в русской философии Н. Федоров имеет репутацию христианского святого, а его учение воспринимается как версия православного христианства. Хотя многие философы со времен Федорова указывали, что его взгляды не совсем совпадают с православием, конкретные аспекты несовпадения не раскрывались и анализ идей Федорова с привлечением святоотеческих источников не проводился. С.Е. Сизов в своей работе показал, что философия общего дела противоречит православию по основным моментам: в трактовке греха, природы, роли Христа, рая, воскресения Федоров следует не православию, а человекобожию. Христологии у Федорова нет, причиной греха считается природа, рай человек должен создать сам путем воскрешения всех людей [3]. За обоснованием отсылаем читателя к этой замечательной и актуальной работе. Здесь отметим лишь, что выводы автора совпадают с нашими, и подтверждаются, в частности, подходом к анализу геостратегических идей Н. Федорова, проведенным Ю.В. Кузнецовым в 2011 году. Исследователь видит в геостратегических идеях Федорова результат стремления обустроить человеческую жизнь на высоких нравственных принципах христианства, преодолеть разрыв между церковью и миром, верой и знанием, что не противоречит самым строгим принципам евангельской традиции [1, с. 128]. Характерно, что Церковь ни в каком качестве (ни в мистическом, ни в социальном) даже не упоминается ни в проектах Федорова, ни в текстах его поклонников, что полностью исключает возможность соединения учения Федорова и православной догматики.

Основная идея русского космизма, общее дело, пропагандируемое Федоровым, – это воскрешение мертвых с помощью науки. Сподвигнуть людей на воскрешение отцов должно чувство вины. Николай Федоров разделяет стоическую идею о том, что не последняя секунда жизни приводит к смерти, а каждый прожитый момент времени уже есть умирание. Если человек потратил на кого-то свое время, он отдал часть своей жизни, то есть принимающий это отобрал у него жизнь и является его убийцей. Даже если человеку заплатили за его работу или купили его изделие, это ничего не меняет, ведь деньги не вернут потраченного времени. Итак, все существующие в мире экономические, юридические и семейные отношения нарушают заповедь «Не убий» и делают нас убийцами. Пока люди не начнут воскрешать отцов, они все убийцы, нарушители заповеди.
Федоров исходит из того, что детство есть пожирание детьми родителей:

«Сознание же, вдумывающееся в процесс рождения, открывает нечто еще более ужасное; смерть, по определению одного мыслителя, есть переход существа (или двух существ, слившихся в плоть едину) в другое посредством рождения. У низших животных это наглядно, очевидно: внутри клеточки появляются зародыши новых клеточек; вырастая, эти последние разрывают материнскую клеточку и выходят на свет. Здесь очевидно, что рождение детей есть вместе с тем смерть матери. Они, конечно, не сознают, что их рождение было причиной смерти родительницы; но придадим им это сознание, что они почувствуют тогда? Сознав себя убийцами, хотя и невольными, куда будет устремлена их деятельность, если они будут обладать волею, способностью действовать, полагая, что воля их не будет злая, что они не будут лишены совести? Несомненно, они не скажут, не испытав всех способов, что убитых ими невозможно воскресить, у них никогда не повернется язык сказать страшное слово «невозможно», что грех неискупим. И во всяком уж случае они не захотят скрыть от себя концов своего греха и не примутся за пир жизни.

В приведенном примере клеточка явилась на свет совершеннолетнею, человек же рождается несовершеннолетним; во все время вскормлепия, воспитания он поглощает силы родительские, питаясь, так сказать, их телом и кровью (конечно, не буквально, не в прямом смысле); так что, когда окончится воспитание, силы родительские оказываются совершенно истощенными и они умирают или же делаются дряхлыми, т. е. приближаются к смерти. То обстоятельство, что процесс умерщвления совершается не внутри организма, как, напр., в клеточке, а внутри семьи, не смягчает преступности этого дела [«Живорождение» – как в примере клеточки, распавшейся на новые клеточки, – «есть лишь частный случай паразитизма» (Фауссек). Но почему же ovi paria (яйцерождение) не причислить к паразитизму?]» [4, с. 399].

Таким образом, основная идея Федорова, на которой строится его философия, совпадает с идеей радикальной феминистической пропаганды, приравнивающей деторождение к паразитизму. Такие идеи приводят в обществе к распространению идеологии чайлд фри (отказ от деторождение) и полному эгоизму. Пропаганда этих идей в государственном учреждении для студентов всех специальностей может привести к распространению эгоистического мировоззрения в масштабах, не сравнимых с тем, чего способны добиться феминистки.

Еще одна важная идея Федорова, лежащая в основе его учения, это условность Апокалипсиса. Конец света, Апокалипсис в философии Федорова – это педагогический прием устрашения человечества. Он состоится только в том случае, если люди не станут искренними христианами и не начнут сами воскрешать отцов. Если же люди возьмут труд воскрешения на себя, объединятся в родстве и вернут к жизни всех отцов, то Апокалипсис окажется ненужным. В доктринально строгом католичестве христианская идея, которой никто за две тысячи лет еще не высказывал, вызвала бы понятную осторожность. В русской культуре во времена Федорова она была принята с восторгом: «Идея условности апокалиптических пророчеств, всесторонне продуманная автором «Философии общего дела» с убедительной опорой на Священное Писание, была воспринята в русской религиозной философии как откровение. Н.А. Бердяев оценивал федоровское “истолкование Апокалипсиса” как “гениальное и единственное в истории христианства”. Близко выражался и Г. Федотов: “Идея Федорова об условном значении пророчеств явилась для нас настоящим освобождением. Как все гениальные идеи, она так проста, что, приняв ее, кажется непонятным, как можно думать иначе”» [2, с. 915-916].

Таким образом, произвольное толкование Федоровым Апокалипсиса, противоречащее православной традиции, было без критики воспринято некоторыми русским религиозными философами, что способствовало трансляции учения Федорова, но не сделало его более каноничным. Другие примеры неправославной трактовки Федоровым основных богословских категорий составляют предмет дальнейшего исследования.

Итак, русский космизм вступает в конфликт с православным учением, сформировавшим русский менталитет в ходе исторического развития России. Продвижение русского космизма как неотъемлемой части российского мировоззрения с помощью государственных институтов, таких как высшая школа, провоцирует конфликт с православными, поныне составляющими большую часть населения России и большую часть воюющих на СВО. В преподавании русского космизма на занятиях по основам российской государственности необходимо уделить значительное внимание критике идей Федорова и предотвратить бездумное усвоение его учения студентами, а в перспективе нужно ставить вопрос об исключении русского космизма из нормативных документов, определяющих основы российского мировоззрения и регулирующих государственную политику.

Список литературы

1. Кузнецов Ю.В. Геостратегия Николая Федорова / Ю.В. Кузнецов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. – 2011. – № 2. – С. 124-129.
2. Семенова С.Г. Идея всеобщности спасения у Н. Ф. Федорова (в контексте христианской традиции апокатастасиса) / С.Г. Семенова // Н. Ф. Федоров: pro et contra. Антология. Книга вторая. – СПб.: Издательство Русской Христианской гуманитарной академии, 2008. – С. 904-926.
3. Сизов С.Е. Философия Николая Федорова в контексте православной сотериологии / С.Е. Сизов // Экономические и социально-гуманитарные исследования. – 2021. – № 1(29). – С. 96-104. – DOI 10.24151/2409-1073-2021-1-96-104.
4. Федоров Н.В. Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т. е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства. Записка от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим // Сочинения / Общ. ред.: А.В. Гулыга; Вступ. статья, примеч. и сост. С. Г. Семеновой. – Москва: Мысль, 1982. – С.53-441.