Воскресение мертвых научными методами перекликается с идеями трансгуманизма. Трансгуманизм не надеется как-то помочь уже умершим, но стремится сохранить вечную жизнь для всех ныне живущих и будущих поколений. На самом деле, не для всех, а для тех, кто принял идеологию трансгуманизма, а остальные не заслуживают вечной жизни, но это уже нюансы. Аналогия действительно существует.
Ирина Майданская в 2013 году в статье «Трансгуманизм и деонтология бессмертия Николая Федорова» сравнивает эти два учения. Сходство двух учений исследовательница видит в стремлении быть на высоте современных технологий при примитивном взгляде на сущность души, что проявляется в полном игнорировании общественной и культурно-исторической работы сознания. В обоих учениях не учитывается, что труд сохраняет эмоции и идеи человека в культурных артефактах, которые в свою очередь влияют на производство сознания. Господства над природой, ДНК и нейронами недостаточно, чтобы воскресить людей, для этого нужно воскресить их культуру, понимание чего отсутствует как у Федорова, так и у трансгуманистов современности.
С этим нельзя не согласиться. Федоров в своем учении был на высоте научных достижений своего времени, современные же трансгуманисты идеологически воспроизводят антропологические идеи Просвещения, питавшие науку XIX века. Идейная основа обоих учений одна: человек – существо природное, как полагали все философы после Декарта – включая и Федорова.
Христианство же учит, что человек – существо свехрприродное. Сознания в природе нет, из природных явлений и законов оно не объясняется, как показывает и современная философия сознания в лице Чалмерса, поэтому любые регуляции природы не затрагивают главную проблему. Трансгуманисты прямо отвергают христианство и открыто предлагают свое учение как его замену. Федоров искренне считал, что его учение и есть христианство, а его последователи эту мысль утвердили в массовом сознании.
Из этого вытекает интересное следствие, на котором я остановлюсь далее.